Торнсайдские хроники - Страница 106

106

— Я — нет, — качнула головой она. — Но твои советники придут в бешенство.

— Ну и пусть, — пожал плечами Рауль. — Если им нравится сидеть в тюрьме, могут приходить в бешенство, сколько им заблагорассудится.

— Рауль, тебе лучше остыть, — с горькой улыбкой возразила Говорящая. — Я понимаю, сейчас ты романтически настроен, но ты очень скоро об этом пожалеешь.

— Ну и что? — беззаботно отозвался он. — Если пожалею, то прикажу отрубить тебе голову и останусь вдовцом. Что может быть проще?

Я судорожно сглотнула, но по реакции раздражённо отмахнувшейся Говорящей быстро поняла, что это всего лишь такая семейная шутка. На мой взгляд, не смешно, но у монархов свои причуды…

— Ты сам понимаешь, что ты делаешь? — Айрин смотрела на короля растерянно и как-то очень беспомощно.

Губы Рауля тронула улыбка.

— Не припомню, когда я в последний раз не понимал, что делаю, — заверил её он.

Я потихоньку соскользнула со стула и перебралась поближе к Говорящей.

— Соглашайся немедленно! — прошипела я. — Хватит испытывать его терпение, ещё упустишь! Такие мужчины на улице не валяются.

— Угу, только на берегах подземных речушек, — шёпотом откликнулась она.

— Дамы, я могу поинтересоваться, что такое важное вы сейчас обсуждаете? — раздражённо спросил Рауль.

— Абигайль уговаривает меня принять твоё предложение, пока ты не передумал, — улыбнувшись, ответила Айрин.

— Очень мудро с её стороны, — одобрительно кивнул король. — Пожалуй, я всё-таки соглашусь дать ей интервью… как-нибудь попозже, — добавил он, вовремя распознав признаки эйфории у меня во взгляде. — Так я ещё не услышал твой ответ.

Она посмотрела на него светящимися глазами, в которых читался вызов.

— Я, Айрин Рэндалл из рода ван Лейнов, Говорящая, в присутствии свидетелей, принимаю твоё кольцо, Рауль Истлендский, в знак согласия выйти за тебя замуж.

Она протянула Раулю руку, и он надел перстень ей на палец. Помолвка состоялась.

— Кентон, Абигайль, — повернулся к нам Рауль. — Я благодарен вам за то, что вы присутствовали здесь в качестве свидетелей. Надеюсь, теперь вы нас простите. Мы увидимся с вами завтра на свадебной церемонии.

— Если сейчас ещё раз попросишь интервью, я оглушу тебя и вынесу отсюда, перекинув через плечо, — предупредил меня на ухо Кентон.

Я фыркнула, вставая со стула. Думайте, что хотите, господин темноволосый аристократ; на самом деле я прекрасно знаю, когда и какую грань переходить нельзя. Выйдя из королевских покоев, мы направились в предоставленные в наше распоряжение спальни. Будем откровенны: будущая королевская чета только что вежливо выставила за дверь. Но отчего-то мы не были на них за это в обиде.

Я долго ворочалась с боку на бок, но уснуть всё равно не удавалось. Возможно, причиной тому была непривычная обстановка и излишне богатый на впечатления день, однако вернее всего дело было в другом. Я просто перебила себе сон ранним вечером. Добравшись до кровати после всех сегодняшних злоключений, я не удержалась от соблазна и закрыла глаза, а открыла их лишь три часа спустя. Теперь спать не хотелось совершенно.

В дверь постучали. Сунув ноги в туфли, я встала с кровати и поднесла канделябр поближе к настенным часам. Без пяти минут два. Ну, и кому ещё не спится в эту ночь?

Поставив канделябр обратно на стол, так, чтобы он худо-бедно освещал всю комнату, я прошаркала к двери.

— И кого там принесло в такое нестандартное время? — поинтересовалась я, уже подозревая, каким будет ответ, но на всякий случай опасаясь чего-нибудь нехорошего.

— Меня, — ни капли не смущаясь, ответил Кентон.

У меня отлегло от сердца. Всё-таки прав был Рауль: в этом замке ничего хорошего не ожидаешь даже от стен.

— И можно тебя спросить, что ты здесь делаешь? — осведомилась я.

— Хочу тебя увидеть. Открой дверь.

— И не подумаю. Ты сам велел мне накрепко её запереть и никого не впускать.

— Меня можно.

— Интересно, а с какой это стати я должна делать для тебя исключение? — изумилась я, потягиваясь.

— А ничего, что я твой будущий муж?

— Вот! — одобрительно воскликнула я. — Ключевое слово — «будущий»! Вот когда будешь мужем настоящим, тогда я тебя и впущу. Может быть. А будущих мужей принимать в девичьей опочивальне не положено. Не целомудренно как-то.

— Ты не находишь, что поздновато вспомнила о целомудрии? — ехидно осведомился Кентон.

— О целомудрии вспомнить никогда не поздно, — нравоучительным тоном заявила я. — Я осознала свои ошибки и решила перед свадьбой срочно покончить со своим греховным прошлым. Не понимаю, что тебе не нравится?!

— Абигайль, я тебя хочу, — заявил Кентон, внаглую сводя на нет весь мой добродетельный настрой. — И если ты сейчас же мне не откроешь, я выломаю дверь.

— Давай, ломай! — согласилась я, усаживаясь на полу перед вышеупомянутой дверью. — То-то слуги порадуются! А если в процессе покалечишься, то, главное, не волнуйся: я буду тебя лечить. Правда, обещать, что до свадьбы заживёт, не могу, сам понимаешь…

Немного приподнявшись, я протянула руку и исхитрилась извлечь пару сладостей из стоявшего на низком столике блюда.

— Хочешь конфетку? — спросила я, отправляя вторую себе в рот.

— Хочу. Открывай!

— Не буду. Я лучше просуну её тебе под дверью.

— Дорогая, ты когда-нибудь слышала о гигиене? — ехидно осведомился он. — Или газетчики об этом понятии не знают?

Невзирая на язвительность тона, произнесённое в мой адрес слово «дорогая» окатило тело незнакомым прежде теплом.

106