Торнсайдские хроники - Страница 64

— Но они же сработали.

— Одно другому не мешает. — Я взвесила в руке крупное зелёное яблоко, подкинула его на ладони и положила обратно в вазу. — Мне нужны гарантии того, что их отпустят.

— Ты мне не доверяешь? — усмехнулся он.

— Боже сохрани. Я ещё не сошла с ума.

— Мне нравится твоя наглость. Документы о помиловании готовы. Я прямо при тебе крикну своим людям, которые дежурят за стеной, и они дадут ход освобождению. Они ждут только моего слова, даже заходить сюда не будут.

— Так кричи, я жду.

Рейвен оценивающе на меня посмотрел.

— Не так скоро. Сперва как минимум разденься.

— Ты говорил, что я могу просить за это всё, чего хочу.

— Говорил, — протянул Рейвен, — правда, с этим ты запоздала. Но, впрочем, я могу как минимум тебя выслушать. Так чего же ты хочешь?

— Информации, — ответила я. — Удовлетвори моё любопытство, ответив на пару вопросов.

— Ну что ж, пожалуй, это справедливо, — рассмеялся он. — Взамен за физическое удовлетворение удовлетворить любопытство. Мы ведь так и не закончили наше интервью, верно? Будем считать, что это — вторая его часть.

— Та, на которой рассказывается правда, — спокойно уточнила я.

— Отчего бы и нет? Что же ты хотела спросить? Я весь внимание.

— Почему ты так горячо просил у ван Дрейков, чтобы они отпустили ни в чём неповинную девушку-газетчицу? Только не говори, что просто из сострадания. Я боюсь разрыдаться от умиления.

— Разумеется нет. Сама посуди: что бы сделала девушка-газетчица, если бы её отпустили?

— Первым делом подняла бы город на уши, — кивнула я. — Логично. Так всё становится значительно… понятнее. А что Кларинда? Ты ведь понимаешь, моё слово против твоего не будет значить ничего. Но мне интересно. Это действительно ты?

— Конечно.

— Дочка барона? В других случаях ты вёл себя умнее. За эту прихоть ты чуть было не расплатился головой. И расплатился бы, если бы я не оказалась рядом.

— Вот тогда-то ты меня и заинтересовала. Что касается Кларинды, ситуация действительно вышла из-под контроля. Она увидела кое-что, чего не должна была увидеть… Одного сильно несговорчивого человека, с которым пришлось разобраться не вполне законными методами. Словом, пришлось незамедлительно избавляться и от неё, пока она не успела обо всём рассказать. Но убивать её сразу было бы обидно. Я столько времени её уламывал и уже почти уломал. Надо же было довести дело до конца. А ждать, пока она сама согласится, теперь было необязательно. Это даже удивительно, сколь покладистой становится женщина, стоит показать ей пару инструментов из пыточной. Всего лишь показать. После этого она делает всё, что ей скажут. Плачет, но делает.

— Не беспокойся, я плакать не буду, — жёстко заверила я.

Рейвен бросил на меня заинтересованный взгляд.

— Знаю, — кивнул он. — Так даже лучше. Ну так что, мы закончили с разговорами? Можем переходить к делу?

— Можем.

Я отодвинула вазу с фруктами к середине столика и поднялась со стула. Мельком глянула в окно и вздрогнула. Мне показалось, или там мелькнул силуэт Кентона? Впрочем, вернее всего померещилось. Я решительно задёрнула занавеску, сшитую из той же ткани, что и балдахин.

— Раздевайся.

Он остался сидеть, развалившись в кресле, готовый внимательно наблюдать за этим зрелищем. Сжав зубы, я сбросила с себя плащ и стянула через голову платье.

— У тебя неплохая фигура, — заметил Рейвен, вставая с кресла подходя ко мне поближе. — Грудь немного больше, чем я люблю, а бёдра, наоборот, чуть поуже, но в целом ничего.

— Хочешь посильнее меня унизить? — прошипела я.

— Я ещё даже не начинал. Ложись! Нет, не на кровать. На пол!

Сжав зубы почти до скрежета, я послушалась и легла на холодный пол. Рейвен быстро скинул себя одежду.

— Приказ о помиловании, — напомнила я.

Граф задумчиво на меня посмотрел. Выражение лица у него было холодно-безразличное, будто всё происходящее вообще мало ему интересно. И только кончики пальцев заметно дрожали.

— А я ещё подумаю, — сказал Рейвен. — Вдруг мне понравится? В таком случае ты будешь приходить ко мне два раза в неделю или три, а они будут жить… до тех пор, пока ты будешь оставаться послушной.

Он протянул руку и извлёк кинжал из рукава только что сброшенного халата. Склонился надо мной и принялся разрезать корсет. И, когда остриё кольнуло кожу, я поняла, что моему терпению пришёл конец. Видит Бог, я пришла сама, я была готова принести эту жертву. Если бы он просто повалил меня и взял силой, я сжала бы зубы, зажмурила глаза и стерпела. А теперь всё. И даже не важно, каковы будут последствия.

И, схватив его за руку, я нажала на нужную точку. Плоды интервью одного из восточных лекарей. Разучить все известные ему точки было бы невозможно, но парочку я запомнила хорошо. И надавила, как полагается. Рейвен вскрикнул от болевого шока и выронил из пальцев кинжал, который я, в свою очередь, моментально перехватила и, сев на корточки, приставила к горлу графа, заставив его передвинуться в сторону и прислониться спиной к кровати.

— Ваше Сиятельство! Всё в порядке? — послышался голос телохранителя из-за двери.

— Его Сиятельство приказывает выпустить на свободу двух заключённых, Терезу Мэй и Роуз Паркер, — громко сказала я. — Верно, Ваше Сиятельство?

Я надавила кинжалом Рейвену на горло, мысленно вознося молитву о том, чтобы не оказалось, что прижимаю клинок к шее тупой стороной. Судя по тонкой красной полоске, проступившей у него на коже, не оказалось.

— Да, — хриплым голосом подтвердил граф.