Торнсайдские хроники - Страница 71

— Я понимаю, что вы очень долго были в дороге, и вам необходимо отдохнуть, — мягко сказала Говорящая. — Но, к сожалению, с этим придётся подождать. Ваше присутствие может оказаться необходимым.

— Мне не нужен отдых, — возразил Кентон.

— Нужен, — улыбнулась Говорящая, — но мне нравится ваш ответ. Вы, видимо, попали по пути под дождь?

— Дождь? — нахмурился Кентон, опуская глаза на свою одежду, кажется, действительно хранящую следы влаги. — Наверное. Я не уверен. Признаться, последняя часть пути мне помнится довольно смутно.

— За сколько времени вы добрались сюда из Торнсайда?

— Примерно за сутки.

— Это впечатляет, — заметила Айрин, а сама подумала, что надо будет при случае поинтересоваться у Рауля, был ли бы он готов на подобное. Стал бы гнать коня сутки напролёт в любую погоду, если бы ей угрожала опасность? Она, конечно, прекрасно знала, что стал бы, но задать такой вопрос всё равно не повредит. В качестве профилактики. — Вы, кажется, что-то хотели спросить?

— Да. Куда мы идём?

— А вы не догадываетесь? К королю, конечно.

— Но мне сказали, что у него чрезвычайно важное секретное совещание, — осторожно заметил Кентон.

Неужели фрейлина солгала просто для того, чтобы отделаться от незваного гостя? Но в таком случае зачем ей было устраивать ему встречу с фавориткой?

— Так и есть, — развеяла его сомнения Говорящая.

— А отчего же в таком случае секретарь Его Величества находится в другом месте?

— Это особо тайное совещание, куда не допускаются даже секретари, — пояснила Айрин Рэндалл, кажется, ничуть не рассерженная проявлением излишнего любопытства со стороны визитёра.

— И прерывать ход этого совещания запрещено под страхом смерти? — продолжил прощупывать почву Кентон.

— Да, и это верно. — Она бросила на него лукавый взгляд. — Вы боитесь?

— Мне нечего терять, — качнул головой он.

— Не тревожьтесь. Я имею право входить в залу совещаний, а вы придёте со мной, так что вам ничто не угрожает.

— Вы имеете право присутствовать на тайном совещании?

Удивление Кентона было столь велико, что он невольно вышел за рамки этикета.

По губам Говорящей скользнула лёгкая усмешка. Когда-то она и сама чрезвычайно удивилась, случайно узнав, что Рауль, тогда ещё принц, предоставил ей такие полномочия. Но это было очень давно. С тех пор она привыкла.

— Да, — просто ответила она. — Я имею такое право. И знаете, почему? Потому что король точно знает, что я воспользуюсь этой возможностью лишь в самом крайнем случае.

Поднявшись на четыре пролёта, они прошли в комнату, которая также была обставлена, как приёмная. Возле двери, которая вела из этой комнаты в смежный с ней зал, расположилось несколько охранников. Один из них сразу же выступил им навстречу.

— Госпожа Говорящая.

— Привет, Джон, — по-свойски обратилась к нему фаворитка. — Я должна срочно поговорить с Его Величеством. Этот человек пойдёт со мной.

В какой-то момент Кентон был практически уверен, что вот сейчас их развернут и, вежливо или не очень, отправят куда подальше, настоятельно посоветовав фаворитке в будущем держаться общества модисток и портних. Но Джон почтительно отступил, пропуская Говорящую, и не менее вежливо обратился к нему самому с просьбой сдать оружие. Кентон вручил охранникам свой меч и кинжал. Затем ещё один телохранитель, после особого предупредительного стука, распахнул перед ними дверь. Кентон шагнул в зал следом за Говорящей. Ему всё-таки удалось добиться встречи с королём.

Сожжение ведьмы было событием настолько необычным, что на главной площади собрался чуть ли не весь город. Некоторые занимали место с самого утра, другие пришли недавно и теперь старательно работали локтями, стремясь пробраться поближе к возвышению, на котором уже установили деревянный столб чуть выше человеческого роста, а также приготовили порядочное количество сухой соломы. Осуждённую, газетчицу из «Торнсайдских хроник» Абигайль Аткинсон, в городе знали многие. И, скажем прямо, большинство присутствующих сильно сомневалось в том, что она имела хотя бы малейшее отношение к колдовству. Кроме того, в магии, которая использовалась на сегодняшний день разве что лекарями да Говорящими, современные люди не видели ничего особенно греховного. Поэтому нынешняя крайняя мера, применённая властями, поддержки среди горожан не нашла. И тем не менее зрителей, как уже было упомянуто выше, собралось много: кто-то пришёл именно для того, чтобы выразить свой протест, а кто-то хотел просто поглазеть на необычную казнь.

Среди присутствовавших на площади был и сам граф Алан Рейвен. Он стоял неподалёку от столба, с накинутым на голову капюшоном. Тем не менее ветер, колыхавший его тёмный плащ, то и дело позволял увидеть свежий уродливый шрам, рассекавший столь красивое до недавнего времени лицо графа. По официальной версии этот шрам являлся результатом порчи, наведённой той самой ведьмой, что была приговорена к костру. Ясное дело, в официальную версию верили далеко не все. Альтернативных же историй было много. Одни рассказывали, будто газетчица ногтями расцарапала графу лицо в приступе ревности, другие и вовсе утверждали, что она — активистка подпольной армии сопротивления и пыталась покончить с Торнсайдом по заданию, полученному от товарищей по оружию.

Граф пребывал в чрезвычайно мрачном расположении духа, не то из-за шрама, не то в связи с предстоящей казнью. Спросить его о причине столь плохого настроения не решился бы никто.